Пресс-центр

Помню, писал я, что, несмотря на юрмальскую ситуацию, пора уже ему распрощаться со всеми льготами ресторанного певца «Пулковской» и попробовать свои силы в большой эстрадной тусовке.
Но Андрей совету не последовал, а неожиданно появился за клавишными инструментами в команде Валерия Леонтьева. С тех пор мы как-то не общались, я узнавал, что Косинскому удалось ещё и «пристроить» Леонтьеву свои песни — «Рисунок» («До тебя не достать рукой»), «Все решено», «Дай манне уйти с тобой» (она входит в мартовский хит-парад), «Проблемы», «Последний вечер», «Мне кажется, что я ещё не жил». И всё катилось как по рельсам, но в начале года Андрей поймал меня за кулисами концерта Леонтьева и сообщил, что он ушёл от ВАЛЕРЫ, а вскоре показал товар лицом, выступив своим отделением в февральских концертах Игоря Евгеньевича Корнелюка в «Октябрьском».
Там мы и встретились с вечным новичком, беседую, кстати, в «шестёрке» (гримёрной, где любит останавливаться Леонтьев).

— Андрей ну, давай, рассказывай про свой грешный путь за последние два года…
— Моя жена Галя до 85-го танцевала у Леонтьева, а два года назад, зайдя к своим друзьям-подругам, она показала мою кассету с песней «Рисунок», ЛЮСЯ (так здесь величают Людмилу Исаакович, музыкальную хозяйку царства Леонтьева. — Прим.автора) тут же предложила приехать на студию в Москву и записать «Рисунок» для ВАЛЕРЫ. Я все сделал и получил лестное приглашение стать аранжировщиком и клавишником его группы и трудное задание — в короткий срок сделать программу для гастролей в Индии. «Рисунок» тоже не затерялся: пошёл-пошёл и добрался до 4-5-го места в хит-параде ТАСС. А я в хит-параде «Вечерней Москвы» стал третьим композитором после Кузьмина и Паулса. После этого, правда, песня внезапно была изъята из программы — видимо, что я знал своё место…
Но я и не думал обижаться…

— Ты, по-моему вообще человек весёлый и незлобливый, если, конечно, не играешь эту роль…
— Я обалдел от возможностей. У меня в руках была своя (то есть ВАЛЕКРИНА) студия. Я мог сидеть там часами, сутками — искать нужный саунд, пробовать, самовыражаться. Ко мне приходили авторы, и какие — Олег Газманов, Игорь Тальков — и показывали мне под гитару свои песни. А я их аранжировал. Так появились песни «Грешный путь», «Друзья — товарищи», «Уеду», «Память».

— Может быть, не все наши читатели представляют, что аранжировка — это адский тру, что на Западе аранжировщик фактически имеет равные права с композитором…
— Да, аранжировка — это сочинение, и на неё должно существовать авторское право. А кроме того, в шоу Леонтьева я должен был перенести аранжировки на сцену и запрограммировать их на компьютере, а это — вообще отдельная история.

— Ты, наверное, здорово «поднялся», став автором известных песен, крутым аранжировщиком?
— Мне платили с концерта на десять рублей больше, чем обычному музыканту, а мои авторские за всё время, дай Бог, если вылились в 200 рублей. И всё же я никогда не тяготился этой проблемой, был по уши счастлив, что занимаюсь своим любимым делом, а кроме того, а кроме того, я ведь получал у Леонтьева столько, что мне прежде и не снилось.

— Ты купил квартиру, «колёса», мебель, шубу жене?
— Только шубу жене, но это дело святое. Взял и свой любимый компьютер «АТАРИ 10–40» — это дорогая штука, но она себя оправдывает — без неё сейчас никуда. Можно прикинуть аранжировку даже для симфонического оркестра, увидев на экране каждую ноту, её расположение, громкость. Можно работать дома или в гостиничном номере.

— Почему же ты ушёл? Я слышал, обиделся, что дважды не взяли в Америку на гастроли…
— Я ушёл по-другому. Понял, что если не попробую — не успокоюсь. Мне и многие друзья, которым я верю, говорили: надо попробовать, это твой шанс. Америка лишь подлила масла в огонь.

— Но, поработав бок о бок с суперзвездой, ты теперь, в отличие от многих молодых да резвых, понимаешь — как трудно в отечестве раскрутиться…
— Было время, когда я просто выключал радио, когда слышал Леонтьева. Но однажды меня едва ли не силком затащили на его концерт, и я круто изменил о нём своё мнение, а поработав с ним вместе, понял, что он настоящий артист. Он — грейт! И, кроме того, артист, умеющий заразить, зарядить на сцене партнёров.

— Среди твоего сегодняшнего окружения я неожиданно увидел администратора Леонтьева — Бориса Чигирёва.
— Да, он ушёл со мной. Мы в последнее время подружились, он прекрасно знал мои песни и был одним из тех, кто советовал начать совё дело. Кроме того, он и сам мечтал заниматься самостоятельной работой.

— Андрей, ты не жалеешь, что тогда так нелепо с Юрмалой всё получилось? А ведь мог зацепить какое-нибудь место дипломанта-лауреата и уже тогда начть сольную карьеру.
— Не жалею. Надо быть сумасшедшим, чтобы жалеть о совместной работе с ВАЛЕРОЙ. Я сидел в этой студии и говорил себе: твори, Андрюха, ищи, пробуй — гурмань!

— А свою самую последнюю песню «По Галерной улице», которой ты заканчиваешь программу, ты где записал?
— Там же. Я позвонил ЛЮСЕ, попросил приехать и записать всё на общих основаниях — 80 руб. в час. С меня взяли ровно за одиннадцать часов.

— Н-да, жестокий мир. Ну, дай-то Бог тебе, Андрей, удачи!